— Романов!

— Да?

— Усиль майор-барона!

— Чего⁉ — возмутился Вышегор. — Не надо! Я не хочу потом, как ты…

Но было слишком поздно. Белёсыми зенками Андрей Палыч уставился на лидера Лосей и закрутил своё колдунство.

— О-хо-хо! — воскликнул майор-барон и поглядел на свои руки. — Чёрт возьми, а это приятно! Такая мощь!

Крококрот тем временем уже зарылся по шею.

— Не уйдёшь! — взревел майор-барон и встал в выпендрёжную позу мага-стихийника.

Земля начала трещать. Гигантские руки из глины, волшебства и чернозёма потянулись к крококроту, но… нет, не то. Совсем не то. Могучие лапы химеры разрывали эти руки, стоило им только приблизиться.

Вышегор натужился ещё сильнее и попытался выдрать из земли целый пласт. И, кстати, у него получилось! С оглушительным треском рвущихся корней и грохотом падающих деревьев, Вышегор Оров сотворил посреди леса настоящую насыпь.

Однако и этого оказалось недостаточно.

Крококрот разогнался и уходил вглубь земли со скоростью легковушки, пробирающейся дворами по заснеженной дороге. Колдовство майор-барона его не затронуло, он проскочил и уже был ниже метров на десять.

Тут я заметил Синеглазку, которая спрыгнула в образованный Вышегором овраг, добежала до норы и теперь опасливо топталась на краю пропасти. Она заглядывала внутрь, затем танцевала жопкой будто кошка перед прыжком, в последний момент передумывала и вновь заглядывала в нору.

Пу-пу-пу…

Дурёха, неужели прыгнет? Крококрот в таком случае просто разинет рот и всё. Конец. А мне не нужно, чтобы она повторяла подвиг своего отца с Жираньей! Мне нужно, чтобы все были живы!

— Расширь нору! — крикнул я Вышегору.

— Понял!

Майор-барон оскалился и аж заревел от напряжения. Венки на лбу вздулись, а квадратную рожу перекосило. Скрюченными пальцами он как будто бы разрывал перед собой очень тугую тельняшку и одновременно с этим в нору крококрота проникли эдакие магические урологические щипцы. Дыра в земле расширилась.

— Пи-пи-пи! — крикнула Синеглазка.

Это был непереводимый, нечленораздельный, но самый героический крик из тех, что я когда-либо слышал. Маленькая отважная бомбожопка прыгнула в пропасть, широко растопырила лапки и пропала из виду.

Хоть бы с ней ничего не случилось. Хоть бы, хоть бы…

— И-и-ииии! — раздался крик хищной птицы в вышине.

А вот и мамочка! Когтистой смертью с небес, на бешеной скорости в нору спикировал двуглавый орёл.

На мгновение всё затихло. Лишь пыхтел где-то невдалеке майор-барон; пыхтел и изо всех сил удерживал от обрушения ебических размеров скважину. Секунда, две, три, десять. Больше всего на свете я сейчас боялся услышать взрыв.

Ну… Хули?

Зря боялся.

— И-и-иии! — орёл вынырнул обратно. Гордая птица застыла над норой и, глядя на меня, кивнула сразу обеими своими головами.

— Отпускай! — скомандовал я Вышегору.

Майор-барон резко расслабился. Тут же раздался грохот, — земля обрушилась внутрь и просела на десяток метров вокруг норы.

Чёрт, как же мы изуродовали лес.

— Пи-пи-пи? *Получилось?* — спросил я у Правой, подлетевшей и присевшей мне прямо под ноги.

— Пи-пи-пи, пи-пи? *А ты что, сомневался в моих детях?*

Получилось, стало быть. Отлично, блядь! Отлично! Поздравляю вас, Илья Ильич! От принуждения кракозы к соитию, вы сразу же перешли к обузданию огромной и зубастой землероечной машины! Крококрот наш! Победа над Императором всё ближе!

Сегодня, пожалуй, чуть-чуть выпью. Выпью, вкусно поем, а затем попробую, — попытка не пытка, верно? — подружить мою благоверную Веронику Ефремовну с Брусникой. Втроём, оно же всяко веселей.

— Ой, — сказал Вышегор, сморщился и аж согнулся пополам. — Хреново-то как…

НЕСКОЛЬКО МИНУТ НАЗАД. УСАДЬБА ЗНАМЕНСКОЕ-РАЁК.

Ведьма Светлана сидела в своей тёмной комнатке и раскладывала карты. На этот раз не ту свою волшебную колоду, а обычную, игральную. Колода была очень-очень старой и очень-очень красивой; вместо привычных треф и бубнов в ней были немецкие масти — сердца, бубенцы, жёлуди и листья.

Светлана раскладывала косынку. Негромко играла музыка, под правую руку стояла баночка холодного пива, а в ногах свернулось алоэ.

Ведьма отдыхала.

Вот только её отдых в скором времени мог быть сильно омрачён. Пиво было последним, а с тех пор, как она послала Черенка за догоном прошло уже два с лишним часа. Если он опять пропадёт с деньгами, — подумала Света, — убью.

Но тут дверная дверь скрипнула. Резко потянуло сквозняком.

— Дорогой, это ты⁉ — крикнула Светлана, не отрываясь от пасьянса. — Открыто же! Входи!

Никто не вошёл.

Вместо этого заскрипел уже весь дом, а сквозняк усилился настолько, что со стола подхватило и унесло верхние карты.

— Какого хера? — нахмурилась Света, залпом добила пиво, встала и направилась к выходу.

— Лежи здесь, — приказала она алоэ.

Волосы ведьмы сдувало на лицо, а платье облепило тело.

— Да что здесь происходит? — зло прошипела Светлана, открыла дверь и:

— Охренеть…

Прямо посреди поля вращалась гигантская, светящаяся голубым неоном воронка. Из центра этой воронки в небо бил столб света. Крутилась она, — насколько это вообще возможно понять, — по часовой стрелке и засасывала в себя всё вокруг.

В воронку летела листва, ветки, мелкие камушки и обломки черепицы. В воронку тут же полетели и игральные карты Светланы. А ещё, — так вот он где застрял! — в воронку вот-вот должен был сорваться Черенок.

Опухший клон Ильи Ильича Прямухина висел сейчас вдоль земли, одной рукой удерживаясь за колоннаду. В другой руке Черенок крепко сжимал пакет с пивом.

— Светочка! Помоги, пожалуйста! — прокричал он сквозь гул воронки.

Тут пакет порвался и в сторону ненасытной магической хреновины одна за другой полетели банки.

— Не-е-е-е-еееет! — закричал Черенок.

— Да! — улыбнулась ведьма.

В волшебных сполохах голубого магического света азартно сверкнул её золотой клычок.

— Ну наконец-то! — сказала ведьма. — Наконец-то портал открыт!

Глава 10

Про усталость

Увы и ах, орёл оказался самым обычным. Двухглавым, конечно, но в остальном — просто обычный орлик. Кислотой не плевался, в феникса не превращался, смерчи не кастовал и особой грузоподъёмностью не отличался. Птица, как птица.

Зато крококрот! О, да! Вот это настоящая машина для убийств! Да притом такая, которая может незаметно пробраться куда угодно и сожрать кого угодно. Надо бы протестить его в городе и посмотреть, сможет ли он так же играючи пробиваться сквозь асфальт, как сквозь землю, но… что-то мне подсказывает, что сможет.

Итого — пока что задействованы три бомбожопки. Муравьедомёт, орёл и крококрот.

— Я думаю, они готовы, — сказала Правая, глядя на детей с моего плеча; пи-пи-пи для удобства опущу.

— К чему они готовы? — не понял я.

— К самостоятельной жизни. И к охоте, которую ты затеял. Я им больше не нужна.

— Погоди-ка… а ты? Ты что, хочешь уйти? Я думал, у нас всё хорошо.

— У нас всё хорошо, хозяин. Но я действительно хочу временно покинуть тебя.

— Не понимаю. Зачем?

— Я всегда была рядом с тобой, — сказала Правая. — И пусть я не понимаю человеческий язык, я понимаю, что происходит. Ты собираешься воевать с чёрными людьми, верно?

— Верно, — ответил я. — Что ты знаешь о чёрных людях?

— Ничего. Могу лишь предположить, что они очень опасны.

Бомбожопица спрыгнула прямо с плеча, пропала в кучке осенней листвы, но тут же вынырнула и пристально уставилась на меня. А в глазе у неё тоска напополам с решимостью.

— Перед битвой с ними, тебе нужно собрать все силы, — сказала Правая. — И именно поэтому я хочу отправиться на свою собственную охоту. Соло.

— Погоди-ка… Ты что, собираешься…

— Да, хозяин. Я найду и приручу матку химер. Не знаю, сколько времени мне на это понадобится, но очень надеюсь не опоздать.