— Ну да, — честно ответил я.

— А как же я?

— Э-э-э…

— Илья Ильич, вы что⁉ Вы что, уже позабыли о том, что обещали мне⁉

— Послушайте, девушка…

— Девушка⁉ — тут мне прилетела звонкая пощёчина. — Ты что, свинья⁉ Забыл, как меня зовут⁉

— Так, хватит…

Сейчас меньше всего на свете мне хотелось бы объясняться с истеричными пассиями моего злого двойника.

— Что значит «хватит»⁉ Я уже рассказала отцу о нашей помолвке!

— Ну так расскажите о том, что она отменилась. Девушка, прошу вас, не надо драмы. Мне действительно пора.

Блондиночка побагровела лицом. Не зная, как дать выход эмоциям, она начала хватать воздух ртом, будто милый белокурый карпик на магазинном прилавке, ну а я… Чего я? Я двинулся дальше, у меня и без того проблем хватало. Жопа от всех этих новостей полыхала, как кузнечный горн.

Иногда возвращаясь воспоминаниями в тот день, я до сих пор жалею лишь об одно. Жалею, что не додумался сразу же уточнить у девушки: мол, девушка, а кто ваш отец? Избежал бы многих проблем…

Глава 2

Про «Красную Свадьбу»

Догнать лимузин так и не удалось. Всё-таки от Владимира до Торжка не такое уж большое расстояние, всего-навсего четыре сотни километров. С учётом проезда через крупные города и вечернюю пробку на МКАДе путь по времени должен был занять часов семь; при этом у моего злого двойника была некислая фора.

Не думаю, что ребята, которые хотели похитить мою личность, останавливались на покурить, перекусить или размять ножки. Думаю, сволочи гнали во весь опор.

Времени в дороге было более, чем дохера, и я как мог координировал оборону. Точнее не оборону даже, а отступление.

Ну да, конечно, нужно было отступать.

Чем я руководствовался? Да тем, что даже близко не представляю себе сколько людей у Безродного и на что они способны. А потому сказать, мол, Вышегор, миленький, бери всех и засядь в поместье, у меня просто язык не поворачивался. Это же всё равно что монетку подбросить. Одно из двух. Либо Лоси играючи отобьются, и я подоспею к весёлой пляске на трупах поверженных врагов, либо же… либо же они окажутся в ловушке.

Если кому-то из моих людей и предстоит умереть за дело рода, то это случится не из-за моей ошибки. Повторяю, никто из моих людей не умрёт из-за меня. Никогда.

Всё Прямухино эвакуировали целиком и полностью. Безродный и мой злой двойник войдут в пустую деревню. Если честно, я не совсем понимал, что они будут делать дальше, но… после звонка Лёхи князю Тверскому я немножечко прозрел. Розовые очочки разбились вдребезги.

Всем похуй.

Абсолютно всем вокруг насрать на мою ситуацию, а тем, кому не насрать, пребывают сейчас в замешательстве.

Сан Саныч был уже в курсе нездоровой движухи. Злой двойник уже связался с ним и затребовал помощь, так что когда помощь затребовал ещё и Лёха, князь Тверской запутался и сказал нам разбираться самим.

А если уж князь Тверской, — который мне так-то должен, — решил остаться в стороне, то что тогда говорить о местной аристократии? Один Прямухин, другой Прямухин. Да кому какая разница?

Но!

Это не повод ссучиться и озлобиться на весь мир. Не-не-не. Есть у меня хорошая привычка ставить себя на место других людей. Так вот — если бы мне в пятницу вечером позвонил соседский помещик Еблонский-Жопушкин и начал прогонять какую-то дикость про злых двойников, я бы как себя повёл? Правильно. Никак.

Ну да ладно.

Всех клюкволюдов и персонал фермы разместили на лужайке перед особняком Черкасских-Оровых. А это, на минуточку… сколько вообще людей-то? Сосчитать точно не берусь, но если выдать ребятам палатки, гитары и цистерну портвейна, то получится маленький фестиваль бардовской песни.

Что по боевикам? Лоси на танке — раз. «Клюквенный Клинок» и маги тринадцатой школы — два. Лёхины ребята — три. Люди Черкасских во главе с СБшником Колей — четыре.

С первыми двумя всё понятно, а вот со остальными…

Пу-пу-пу.

Лёха всё-таки бывший скотопромышленник, — колбасопромышленник? — да притом из очень сильного клана, так что привык полагаться на старших. Если вдруг возникает проблемка, то её решают за него; потому-то он и не озаботился набором собственных людей. Чисто личная охрана и безопасники, всего лишь человек пятнадцать-двадцать.

С Черкасскими тоже не всё гладко. После памятного расстрела из муравьедомёта, некоторые из ребят поувольнялись к чёртовой матери и на их место пока что никого не нашли. Да и не искали, по правде говоря. Всё ж теперь Черкасских защищают Лоси и кто же знал, что сложится такая ситуация?

Итого нас меньше сотни.

Вывезем?

Пу-пу-ру-пу-пу. Как бы мне хотелось знать ответ на этот вопрос…

Моё почтение майор-барону. К нашему приезду вся моя маленькая армия была готова к выдвижению, да ещё и пополнилась на снайпера. Тот самый маньяк в маньяцких очочках со свадьбы Вышегора, — Миша Крамбопулов, кажется, — сказался хорошим стрелком и предложил свою помощь.

А чо бы нет?

Один человек особой роли не сыграет, но и отказываться глупо. Тем более, что и винтовка с оптикой нашлась. Ладно…

Планирование операции проходило в гостиной Черкасских-Оровых; в той самой комнате со шкурой и камином.

— Поедем здесь, — предложил майор-барон и тыкнул в карту.

Комнату не успели предварительно убрать и подготовить к использованию в качестве полевого штаба, так что выглядело наше собрание странно. Карту постелили прямо поверх шкуры, а мы расположились вокруг. Кто-то сидел в лотосе, кто-то на корточках, а поручик Пузо так вообще лёг на живот, положил голову на скрещенные руки и по-девчачьи болтал ножками. Для полноты картины нам не хватало лишь какао и пижам.

— Мальчики, попросить поваров приготовить для вас какао? — заглянула на огонёк баронесса Черкасская.

— Спасибо, золотце, — отвлёкся Вышегор. — Попроси. Так вот, в деревню мы войдём с этой стороны и…

Короче говоря, план был готов. Как можно незаметней выходим из леса, закрепляемся в Прямухино, а там решаем — штурм или осада. Никаких пленных. Никаких переговоров. Сугубо жёсткое выпиливание без права на реабилитацию.

Хотя… напоследок я всё-таки решил попробовать договориться. Личного номера Безродного у меня не было, но Кузьмич впопыхах забыл в поместье свой мобильник. На него-то я и позвонил.

— Алло? — трубку взял Опаснов.

— Это Илья Ильич Прямухин.

Стасян заржал и передал трубку своему боссу.

— Алло! — голос весёлый, игривый весь из себя. — Прекратите баловаться! Илья Ильич Прямухин сидит прямо передо мной, а вы явно лжёте! Номер карточки я вам не скажу и денег не переведу, даже не просите! Знаю я все эти ваши разводы…

Сбросил звонок. Договориться явно не получится…

На месте мы были в четыре часа… Чего?

Ночи?

Утра?

Да хрен его знает.

Небо заволокло ещё затемно; и ни звёзд, ни луны было не видать. Погода стояла мерзкая, промозглая. Весь транспорт мы бросили за километр отсюда и дальше шли пешком. Ребята замёрзли и вымокли.

Прятаться было бестолку, так что вся моя армия без стеснений вылезла на опушку. И так не видно ни черта, ну а с расстояния тем более. Сейчас. Ещё немножко. Небольшой привал, — буквально пять минуточек, — а после мы пройдём по полю до деревни и начнём заваруху.

Как настоящий полководец, я бродил вдоль опушки и смотрел на свои войска. Не осматривал; нет. Смотрел.

Смотрел и думал о том, что без потерь сегодня не обойдётся. Слишком уж масштабным будет столкновение, и кто-то из моих ребят обязательно умрёт. Прям обязательно. Прям вот умрёт.

И кто же это будет? Брусника? Лёха? Или, быть может, Вышегор? Бигдик? Поручик Пузо? Коля Мутантин? Или же все сразу?

Ну так а чо бы, собственно, и нет? Устроим «Красную Свадьбу» по-Прямухински, уберём разом половину персонажей и наберём на их место новых, да? Чего их жалеть-то? Персонажей-то? Хули с них станется?